"Боишься? Не делай! Делаешь? Не бойся!" Тэмуджин
Когда ИГИЛ пришла в мой город, жить стало лучше. Медик из Мосула - об Исламском государстве, нефти и Украине - иракский креакл с украинской полировкой щедро делится впечатлениями
В июле 2014 года, как только я получил диплом и собирался возвращаться домой, узнал, что в тот же день войска ИГИЛ зашли в мой город. Я приехал из Мосула – это второй по величине город в Ираке, расположенный на севере страны. Вместе с ним представители Исламского государства оккупировали город Анбар. Сейчас они контролируют треть Ирака. Перед тем, как ИГИЛ зашел в Мосул, вся иракская армия сбежала. Никто не знает, территорию им подарили, или продали.
С 2003 до 2011 года в Ираке стояла американская армия. Когда США ввели войска, население страны разделились на тех, кто ее поддержал, и тех, кто был против. И эти люди стали воевать между собой. В 2006 году сюда пришла Аль-Каида. Она воевала и с нашей армией, и с американской.
Во времена Саддама Хусейна, до 2003 года, у нас было так же свободно, как и в Украине. После 2003 года, когда Америка сформировала новую иракскую армию, ввели комендантский час, запретили выходить из дома, в большинстве районов закрыли въезды и выезды. Чтобы попасть в город, был только единственный въезд – блокпост, который тщательно контролировался войсками. Людям это очень надоело, они стали ненавидеть армию Ирака. Когда пришел ИГИЛ, ситуация нормализовалась.
Сначала ИГИЛ убил всех представителей предыдущей власти. После того они почистили все улицы, открыли все дороги, привели город в порядок. Мосул стал красивее, если честно. Люди почувствовали больше свободы. Ездят и ходят, куда хотят. Жить стало лучше. Я не поддерживаю ИГИЛ, но я говорю то, что вижу. Теперь там безопасно. Но, к сожалению, нет ни работы, ни зарплат, ни медикаментов. Как люди живут – одному Богу известно. Мои родители, которые остались там, говорят, что у них все хорошо, но, видимо, они не хотят рассказывать мне о трудностях. До смены власти дела с работой были лучше.
Есть люди, которые поддерживают введенные ИГИЛом правила. Но в целом у людей нет другого варианта: либо они соглашаются с новыми порядками, или они будут наказаны.
В отношениях между сирийскими и иракскими беженцами есть определенная неприязнь, связанная с правилами, заключенным немецким правительством. Сирия, как Ирак, оккупирована лишь частично. Там есть много городов, которые свободны от Исламского государства. И оттуда люди приезжают также. И когда эти люди говорят, что они из Сирии, неважно, из какого города, им сразу предоставляют статус. С иракцами так себя не ведут. Приезжие из восточных городов Ирака, которые являются подконтрольными ИГИЛу, возможно, за полтора года и получат документы.
В любом случае, люди благодарны Германии за приют. Например, я получил здесь место жительства, место учебы, деньги на жизнь. Но обеспечивает меня Social Office, а статус дает совсем другое учреждение. Когда я получу документы, я не знаю, но как только получу их, поеду в Украину.
"Если бы Украина была такой же богатой, как Ирак, вы были бы первой страной в мире"
Я бы хотел забрать нефть из Ирака и привезти ее в Украину. В Украине очень умные и трудолюбивые люди, красивая природа и погода, но единственное, чего вам не хватает – денег. Если бы Украина была такой же богатой, как Ирак, вы были бы первой страной в мире
....
Хочу воспитывать своих детей мусульманами, но хочу, чтобы они были правильными мусульманами. Люди должны знать, что Ислам – это очень мирная религия. Мы верим в Иисуса Христа, мы верим в Мусу... Вообще, все четко написано в Коране. То, что показывают медиа, то, что несколько человек плохо себя ведут, не означает, что вся наша религия такая и что все мусульмане – плохие. В каждой стране есть и плохое, и хорошее.
Говорят: "В гостях хорошо, а дома – лучше". Я бы хотел вернуться в Мосул, но не сейчас. Если бы в моем городе была такая же программа для медиков, как в Германии (смеется)... Но таких изменений еще долго не будет. И внедрить их будет очень нелегко. Сейчас хочу учиться и работать в Германии. А в конце жизни можно вернуться домой. С
В июле 2014 года, как только я получил диплом и собирался возвращаться домой, узнал, что в тот же день войска ИГИЛ зашли в мой город. Я приехал из Мосула – это второй по величине город в Ираке, расположенный на севере страны. Вместе с ним представители Исламского государства оккупировали город Анбар. Сейчас они контролируют треть Ирака. Перед тем, как ИГИЛ зашел в Мосул, вся иракская армия сбежала. Никто не знает, территорию им подарили, или продали.
С 2003 до 2011 года в Ираке стояла американская армия. Когда США ввели войска, население страны разделились на тех, кто ее поддержал, и тех, кто был против. И эти люди стали воевать между собой. В 2006 году сюда пришла Аль-Каида. Она воевала и с нашей армией, и с американской.
Во времена Саддама Хусейна, до 2003 года, у нас было так же свободно, как и в Украине. После 2003 года, когда Америка сформировала новую иракскую армию, ввели комендантский час, запретили выходить из дома, в большинстве районов закрыли въезды и выезды. Чтобы попасть в город, был только единственный въезд – блокпост, который тщательно контролировался войсками. Людям это очень надоело, они стали ненавидеть армию Ирака. Когда пришел ИГИЛ, ситуация нормализовалась.
Сначала ИГИЛ убил всех представителей предыдущей власти. После того они почистили все улицы, открыли все дороги, привели город в порядок. Мосул стал красивее, если честно. Люди почувствовали больше свободы. Ездят и ходят, куда хотят. Жить стало лучше. Я не поддерживаю ИГИЛ, но я говорю то, что вижу. Теперь там безопасно. Но, к сожалению, нет ни работы, ни зарплат, ни медикаментов. Как люди живут – одному Богу известно. Мои родители, которые остались там, говорят, что у них все хорошо, но, видимо, они не хотят рассказывать мне о трудностях. До смены власти дела с работой были лучше.
Есть люди, которые поддерживают введенные ИГИЛом правила. Но в целом у людей нет другого варианта: либо они соглашаются с новыми порядками, или они будут наказаны.
В отношениях между сирийскими и иракскими беженцами есть определенная неприязнь, связанная с правилами, заключенным немецким правительством. Сирия, как Ирак, оккупирована лишь частично. Там есть много городов, которые свободны от Исламского государства. И оттуда люди приезжают также. И когда эти люди говорят, что они из Сирии, неважно, из какого города, им сразу предоставляют статус. С иракцами так себя не ведут. Приезжие из восточных городов Ирака, которые являются подконтрольными ИГИЛу, возможно, за полтора года и получат документы.
В любом случае, люди благодарны Германии за приют. Например, я получил здесь место жительства, место учебы, деньги на жизнь. Но обеспечивает меня Social Office, а статус дает совсем другое учреждение. Когда я получу документы, я не знаю, но как только получу их, поеду в Украину.
"Если бы Украина была такой же богатой, как Ирак, вы были бы первой страной в мире"
Я бы хотел забрать нефть из Ирака и привезти ее в Украину. В Украине очень умные и трудолюбивые люди, красивая природа и погода, но единственное, чего вам не хватает – денег. Если бы Украина была такой же богатой, как Ирак, вы были бы первой страной в мире
....
Хочу воспитывать своих детей мусульманами, но хочу, чтобы они были правильными мусульманами. Люди должны знать, что Ислам – это очень мирная религия. Мы верим в Иисуса Христа, мы верим в Мусу... Вообще, все четко написано в Коране. То, что показывают медиа, то, что несколько человек плохо себя ведут, не означает, что вся наша религия такая и что все мусульмане – плохие. В каждой стране есть и плохое, и хорошее.
Говорят: "В гостях хорошо, а дома – лучше". Я бы хотел вернуться в Мосул, но не сейчас. Если бы в моем городе была такая же программа для медиков, как в Германии (смеется)... Но таких изменений еще долго не будет. И внедрить их будет очень нелегко. Сейчас хочу учиться и работать в Германии. А в конце жизни можно вернуться домой. С