Группа военнослужащих Международного противоминного центра ВС РФ, награжденных 14.08.2016 г. за выполнение задач в СирииС 30 марта по 23 июня 2016 года отряд разминирования Международного противоминного центра Вооруженных Сил Российской Федерации выполнял специальную задачу по очистке местности от взрывоопасных предметов в населенном пункте Тадмор (Пальмира) Сирийской Арабской Республики. За время выполнения задачи военнослужащими Центра проверено более 825.1 га территории, 73.75 км дорог и 2574 здания, обнаружено и обезврежено 17456 взрывоопасных предметов, 517 из которых - самодельные взрывные устройства.
О своей командировке в Сирию рассказывают командир взвода разминирования старший лейтенант Морозов Олег Сергеевич и вожатый служебной собаки рядовой Кирияк Вадим Васильевич.- Когда вы узнали, что предстоит поездка в Сирию?Морозов О.С.: - Где-то за неделю до
[поездки]. Мы готовились, нам сообщили, что выезжаем в Сирию. Конкретно дата еще не была известна. Дня за три «до» нам сообщили, стали собираться, экипироваться, загружать все необходимое в машины. Вылетели туда в конце марта. 31 марта мы уже там были.
Кирияк В.В.: Где-то за месяц до нее нам сказали, начали готовить. Зная тамошний климат, конкретно готовили собак к нему.
- Какие чувства в голове промелькнули, когда узнали, что вы точно едете в Сирию?Морозов О.С.: Наверно даже больше желание. Это что-то новое, это практика, хорошая возможность проявить себя. Те же самодельные взрывные устройства – я с ними раньше не сталкивался, было интересно находить их, обезвреживать, уничтожать. Для меня это большой опыт.
Кирияк В.В.: Поначалу, честно, был небольшой страх. Но наши командиры сказали, что если человек не боится, то он может наделать много ошибок, которые могут повлечь за собой роковые последствия. У нас были достойные офицеры, они говорили, что у них есть конкретная задача, чтобы мы вернулись живыми, без потерь.
читать дальше- Давно вы в армии?
Кирияк В.В.: Уже второй год, в 2015-м заключил контракт. У меня уже давно было желание пойти на службу по контракту, очень люблю собак, поэтому на пункте отбора выразил свои пожелания и мне подобрали эту часть.
- До Сирии принимали участие в боевых действиях?
Кирияк В.В., Морозов О.С.: Нет.
- В Сирию отправилось штатное подразделение или сводный отряд?
Морозов О.С.: Сводный отряд. Из числа военнослужащих, которые прошли подготовку у наших преподавателей по циклу самодельных взрывных устройств. В обучение входит поиск взрывоопасных предметов, их уничтожение, работа с индукционными миноискателями типа ИНВУ-3М. Кто имел диплом о прохождении этой подготовки, те с нами и поехали.
- Добровольные пожелания учитывались? Мол, я хочу поехать, возьмите меня.
Морозов О.С.: Нет. Невозможно допустить человека, если у него нет подготовки.
Кирияк В.В.: Назначили. Всех назначали.
- Только контрактники поехали?
Кирияк В.В.: Солдат срочной службы с нами не было.
- Во времена войны в Чечне перед отправкой бывали случаи, когда офицеры отказывались ехать, срочники в СОЧ бежали. Перед Сирией такое было?
Морозов О.С.: Нет. У нас была пара человек, но там по объективным, по семейным причинам. Отказников, которые говорили, что не поедут из-за страха или каких-то других факторов, не было. Наоборот, все желали: хорошая возможность проявить себя.
- В Чечню многие контрактники ехали за деньгами, потому что по тем временам платили реально много…
Морозов О.С.: Возможно и была такая мотивация у людей. Что скрывать – платили нам хорошо. Я не считаю, что это плохая мотивация. Но в первую очередь ею должна быть защита интересов своей страны: если есть приказ президента, то не [должно быть] важно сколько там платят.
Кирияк В.В.: Мы не думали о командировочных, о наградах. У нас была конкретная цель: выполнить задачу, которая нам выпала. С целью заработать денег никто не ехал.
- Командировочных сколько платили?
Морозов О.С.: 62 доллара в сутки.
- Я в Абхазии по контракту служил, нам выплачивали не полную сумму, как вам, а лишь 30%. По закону, если продовольственное обеспечение осуществляется в форме организации питания по месту военной службы, то выплаты уменьшаются…
Морозов О.С.: Мы стояли на полном котловом довольствии, но нам так и платили 62 доллара.
- После прилета на базе в Хмеймиме долго находились?
Морозов О.С.: Буквально сутки. Потом переехали на новое место дислокации – Тиас. В него, потому что в Пальмире, в лагере тогда еще не до конца достроили наши «номера» из кунгов. Из Тиаса мы выезжали на задачу, выполняли ее, а потом до 18 часов возвращались обратно колонной.
Так мы ездили неделю, а потом уже оборудовали нам [в Пальмире] хороший лагерь: с охраной, с домиками. Там были очень хорошие условия.
- Кстати, как собака перелет перенесла?
Кирияк В.В.: Летели на Ил-76. Я, честно, переживал, потому что для собаки это был первый полет, но на удивление все было достаточно спокойно. Такое ощущение, что он каждый день куда-то летал.
Рядовой Вадим Кирияк
- В Пальмире работали в исторической части города или в современной?
Морозов О.С.: Поначалу стояла задача по очистке исторической части. Мы ее на 100% отработали, наверно, дней за двадцать или чуть больше. Не помню уже точно. После того, как доложили, что мы закончили с исторической частью, поступила задача по разминированию самого города. По согласованию с сирийскими генералами нам был выделен участок, задачу по разминированию которого мы тоже выполнили в полном объеме.
- Насколько плотно была заминирована историческая часть города?
Морозов О.С.: Не то чтобы на каждом шагу, но… Работали мы группой, у меня в ней было семь человек и через каждый метр у кого-то по-любому срабатывал миноискатель. То есть не прямо сплошняком, но довольно плотно.
- При работе в исторической части вас консультировали какие-нибудь археологи в духе: «Ребята, тут, пожалуйста, поосторожнее, вот эта вот колонна такая редкость…»?
Морозов О.С.: Нет. Сразу была поставлена задача, что при нахождении какого-либо боеприпаса сапер поднимает руку вверх, выставляет флажок, после чего приезжает группа на машине разминирования и все оттуда вывозит. Задача была на месте ничего не уничтожать. Все боеприпасы мы должны были вывозить и уничтожать в месте штатной утилизации. В исторической части было больше штатных боеприпасов.
- Что использовали из нового оборудования и снаряжения?
Морозов О.С.: В принципе, все было штатное. Я для себя открыл только индукционный миноискатель ИНВУ-3М: раньше с ним не работал на старом месте службы, познакомился только в Сирии.
Так использовали миноискатели, костюм разминирования ОВР. Также был костюм, честно сказать, не помню названия, черный такой, утяжеленный, специально для выноса боеприпасов. Сам сапер в одиночку его надеть не сможет, ему помогают. В нем есть даже кондиционер с водяным охлаждением. Мне рассказывали, что в нем совсем не жарко. Тяжелый, конечно, но в условиях, когда ты выносишь боеприпасы — это только в плюс. У костюма несколько классов защиты, в зависимости от выносимого боеприпаса.
- Как долго можно работать в костюме ОВР в тех погодных условиях? Жара ведь.
Морозов О.С.: Больше получаса без перерыва – тяжело очень. В пустыне-то тени нет. Мы проходили одну полоску группой туда, вторую – обратно и перерыв. Раздеваемся по пояс – штаны остаются, - сушим нательное белье около 15 минут. Перерыв заканчивается, воду попили и вперед. Каждые полчаса – обязательно перерыв, потому что солнечные удары начинаются.
- Костюм прямо поверх формы надевали?
Морозов О.С.: Раздеваешься до нижнего белья. К костюму шел специальный комплект нательного белья: летнего и зимнего. Влагоотводящего.
- На некоторых фотографиях на руках наших солдат можно было обычные хозяйственные «пупырчатые» перчатки. Сами покупали или их выдали?
Морозов О.С.: Командование выдало.
- Потребность в каких-либо специальных перчатках была?
Морозов О.С.: Да нет. Они, в принципе, не нужны были. В ОВРе есть специальные защитные перчатки для кистей, а в городе, когда работали, использовали обычные, чтобы руки не запачкать. Город сожжен, везде сажа, в дома заходишь – грязь повсюду, поэтому нам выдавали вот такие обычные перчатки, чтобы заразу какую-нибудь не подхватить.
- В Пальмире ведь и роботы «Уран-6» применялись?
Морозов О.С.: Они готовили непосредственно площадку под строительство нашего лагеря. Мне самому довелось поработать на них недавно на соревнованиях: довольно-таки простое оборудование. Если неделю на нем по пару часов в день поработать, то можно стать неплохим специалистом. Хороший робот – доступный, понятный, эффективный.
- Можете привести пример эффективной работы «Урана» в Сирии?
Морозов О.С.: Да. Вот, допустим, при зачистке площадки робот неоднократно находил противопехотные мины. Он идет вперед, бьет отбойниками по мине, и она взрывается под ним. Он спокойно держит взрыв противопехотной мины.
- Что-то потяжелее срабатывало?
Морозов О.С.: Там не находили. Были закопаны только противопехотные, противотанковых не было. Вот этот вариант, с отбойниками, не знаю, выдержал бы подрыв противотанковой мины, но есть вариант с таким катком, как у асфальтоукладчика, который, говорят, до килограмма в тротиловом эквиваленте выдержит. Сам его видел, [разработчики] привозили его к нам после испытаний: вмятины есть, но каток работоспособен.
- Меняли навесное оборудование на «Уране»?
Морозов О.С.: Нет, был [только] вариант с отбойниками, который специализировался на противопехотных минах.
- Сколько роботов «Уран-6» работало в Пальмире?
Морозов О.С.: Два.
- Такого количества было достаточно?
Морозов О.С.: Да, вполне.
- Можно как-нибудь сравнить эффективность «Урана» и сапера? Кто будет быстрее?
Морозов О.С.: Тут дело не в быстроте, а в качестве. Сапер покрывает большую территорию. Если мы идем группой в семь человек, уступом, то до 15 метров мы можем охватить. Робот же берет небольшую площадь, шириной где-то с один метр и тралит ее. Не сказал бы, что быстро. Робот безопаснее в плане сохранения людских жизней, но в плане эффективности, думаю, что человеческий труд робот не заменит.
- После робота проверяли местность на предмет не пропустил ли он чего?
Морозов О.С.: Ходила группа контроля, но ничего не нашла: робот все уничтожил.
- Сколько служебных собак с собой взяли?
Кирияк В.В.: Всего у нас было три лабрадора и немецкая овчарка. У меня был лабрадор по кличке Чак.
Морозов О.С.: Они работали и в исторической части города, и в современной.
- Как собачкам по такой жаре работалось?
Кирияк В.В.: Когда в Сирию прилетели, то у нас было две недели на подготовку и акклиматизацию собак. Мы занимались с ними утром и вечером, потому что днем животным было физически тяжело работать. Когда уже работали, то нас было три расчета, которые менялись через 20-30 минут, в зависимости от самочувствия собаки.
Лабрадоры были похуже для того климата, потому что они и немного ленивые, и им труднее адаптироваться. Немецкая овчарка более выносливая.
- Днем собаки работали, когда самая жара?
Морозов О.С.: Часов где-то до 10. Потом в пол-одиннадцатого начинается самое пекло, собак берегли. С часу дня, когда жара уже немножко спадает, они опять подключались.
- Для людей такого «льготного» режима не было?
Морозов О.С.: Нет. Только первую неделю было тяжело, потом уже адаптировались и при работе в ОВРе уже и солнцепек не был страшен. Привыкаешь.
- Собаки находили они что-нибудь?
Морозов О.С.: Да. У нас как раз телевидение было, когда лабрадор Дуся нашла боеприпас. Его как раз выносили в том специальном костюме.
Кирияк В.В.: Мой пес тоже показал себя с лучшей стороны: нашел два СВУ и растяжку. Последняя была сделана под самоделку, с детонирующим шнуром. Собака ее учуяла, обозначила. Осмотрели, на месте уничтожили.
- Собак чем-то специальным кормить приходилось?
Кирияк В.В.: В основном, они там больше пили. Мы с собой взяли достаточно обычного корма, собаки нормально питались. У нас был «Чаппи», а как давать смотрели по собаке. Если она привыкла есть сухой корм, то давали сухой, а вот мой пес ел смоченный водой.
- Сами им каши варили?
Кирияк В.В.: Со столовой брали, но смотрели, чтобы она была без всяких добавок. Потому что если собака привыкает к одному типу еды, а потом резко переходит на другой, то у нее может возникнуть аллергия, и она не сможет работать.
Собак очень берегли, потому что при работе в городе, где особо не походишь с миноискателями, на них возлагались большие надежды. Собаки нужны для работы в подвалах, домах, где на ту же старую проводку будет реагировать миноискатель. Животные же реагируют именно на взрывчатые вещества.
- Какие-либо средства защиты для собак использовали?
Кирияк В.В.: Нет.
- Какие типы взрывных устройств применяли боевики?
Морозов О.С.: Например, мы нашли в пещере радиоуправляемый фугас. Две бочки стояли то ли с напалмом, то ли еще с чем, мы даже не поняли, к ним были примотаны 2 шашки по 400 грамм. Боевик дает вызов на рацию, идет ток на капсюль-детонатор, подрыв тротила и соответственно подрыв самих бочек. Мы это уничтожили прямо в пещере, на месте.
Кирияк В.В.: Мне доводилось иметь дело, в основном, с самодельными взрывными устройствами. В подвалах, схронах растяжки были. После их обезвреживания далее находили детонаторы, тротиловые шашки.
- На растяжки что ставили – гранаты? Наши?
Кирияк В.В.: И наши были, и польские, по-моему, находили. Она похожа на нашу, просто немного удлиненная.
- На основе штатных боеприпасов взрывные устройства попадались?
Морозов О.С.: Снаряды были. Например, много было фугасов на путях подхода и отхода к городу. Был вскрыт асфальт, туда был установлен фугас в радиоуправляемом варианте и обратно залит. Проводишь миноискателем по дороге – чисто, натыкаешься на эти новые куски асфальта и сразу показывает, что там фугас. Подрывали на месте накладным зарядом, не раскапывая асфальт. Это было в самые первые дни, когда мы проверяли подъезды к Пальмире.
- Выходит, глубоко не закапывали?
Морозов О.С.: Нет, буквально на штык лопаты, сантиметров 30-40. То ли они торопились, то ли не слишком старались. Также находили растяжки с минами, гранатами: в школах, в подвалах.
- Фугасы какого типа чаще всего попадались?
Кирияк В.В.: В основном, все нажимного. Радиоуправляемых было очень мало.
- С каким самым необычным СВУ доводилось иметь дело?
Морозов О.С.: Это больше не СВУ, а «нажимник». В Чечне использовались шприцы и так далее, а тут они использовали новый «нажимник» - «гирлянду»: маленькие металлические пластины небольшого диаметра, замотанные скотчем, штук 30, которые связаны в одну цепь и разбросаны по полу. Если под одеждой на полу, под обломками наступишь хоть на один «нажимник», он подает сигнал на основной заряд и происходит подрыв. Вот это для меня было новое и довольно умное устройство, ранее мне нигде не встречавшееся.
- Мины промышленного производства попадались?
Морозов О.С.: Установленных мы не находили. Лишь в местах, где боевики обитали встречались оставленные, видимо, брошенные при отступлении. Находили у них наши штатные мины ОЗМ-72, другие мне не попадались.
- Иностранные образцы не встречались, значит?
Морозов О.С.: Нет, ни «Клеймора», ни чего другого такого не было. Только в тюрьме мы нашли небольшие куски американского пластида С-4, но это было лишь один раз.
- Уточню: чаще разминировали или на месте уничтожали?
Морозов О.С.: В основном, на месте. Все штатное, что можно было вывезти в рамках поставленной задачи по сохранению исторической части города, все вывозили.
- Боевики взрывные устройства на неизвлекаемость ставили?
Морозов О.С.: Мне не попадались. Может, когда «Уран» тралил, там что-то было, но я не интересовался, с роботами мы тесно не работали.
- Как выглядело типичное минирование местности со стороны боевиков? Ставили ли они настоящие минные поля?
Морозов О.С.: Нет, минных полей в управляемом или неуправляемом вариантах не было. В основном, все мины были разбросаны хаотично. Единственное, что растяжки были хоть как-то по уму поставлены: в подвалах, в школе за ящиками. В основном, минировали дороги, отходы-подходы к городу, в исторической части – туннели, в местах захоронений, где было что-то типа гробниц.
- В подземных ходах работали?
Кирияк В.В.: Нет, туда с собакой особо не ходили. Потому что там пыль, а для собаки это неприятно. Мусор, а в нем стекла. Заходили только по конкретно поставленной задаче.
- То есть ходы особо не исследовали? Проще подорвать сразу?
Кирияк В.В.: Неизвестно куда он ведет, что там, поэтому изначально была команда подрывать.
- Подземные ходы только в исторической части города были?
Морозов О.С.: Довольно-таки большие: заходишь в одной части города, можешь выйти в другой. 300 метров вперед, направо, налево… Видно было, что они очень старые, древние.
Туннели подрывали на месте, чтобы боевики не могли по ним подползти. Но это, в основном, не конкретно историческая часть, а больше окраины города, подступы к исторической части.
- Сколько требовалось взрывчатки для подрыва туннеля?
Морозов О.С.: Много. Грунт твердый, сверху большой слой земли. Была специальная подрывная команда из трех человек: офицер и два сапера. Они рассказывали, что приходилось закладывать много взрывчатки. В ящике примерно 25 килограмм тротила, вот примерно столько нужно было, чтобы завалить проход.
- Колючую проволоку боевики использовали?
Морозов О.С.: Нет. Ни колючей проволоки, ни «путанки», ничего такого.
- То есть о сетях на низких кольях, ежах, надолбах и смысла спрашивать нет, не видели и не слышали?
Морозов О.С.: Информации о таком вообще не было.
- Заминированные трупы попадались?
Морозов О.С.: Трупы лежали, потому что местные жители трупы Даиш как бы в наказание не убирают, но заминированных не было.
- В Чечне за боевиками закрепилось прозвище «чехи». К их сирийским собратьям что-нибудь такое прилипло?
Морозов О.С.: Нет. Их всех называют «Даиш». Мы их называли также.
- Ваш отряд занимался исключительно разминированием, сами минные поля не ставили?
Морозов О.С.: Такой задачи не было.
- С Тиаса до Пальмиры и обратно на чем ездили?
Морозов О.С.: БТР-82. Колонна шла: «бэтээры» и машина под личный состав – бронированный «Камаз». Плюс охранение: в основном, морская пехота на БТР.
- «Камаз» полностью бронированный был?
Морозов О.С.: Да, кабина, кунг. Чувствуешь себя в безопасности.
- Как ездили на БТР: на броне или внутри?
Кирияк В.В.: Сначала внутри. Потом, когда спокойнее стало, то и сверху.
- Когда на БТР-82А ездили внутри, то кондиционер включали?
Кирияк В.В.: Да. Но это больше нужно было для собак. Потому что, если собаке жарко, то она устает и по приезду сложно с ней работать.
- Кондиционер хорошо работал?
Кирияк В.В.: В принципе, да. Собакам настолько нравилось, что они даже выходить не хотели. Когда в обед жарко было, то они внутрь были готовы запрыгнуть, лишь бы там посидеть.
- Бронекузов в «Камазе» тоже с кондиционером был?
Кирияк В.В.: Да.
- Что вообще из техники с отрядом в Сирию поехало?
Морозов О.С.: Только «Урал», под имущество. Нашу технику использовали только под имущество: миноискатели, ОВР, средства защиты, таблички и колышки для разметки. Брали с собой еще и очистную станцию, но она не пригодилась, потому что потом приехали другие ребята со станцией комплексной очистки воды (СКО).
Старший лейтенант Олег Морозов после награждения в кругу родных и близких
- При движении по дорогам использовали системы типа «Пелена»?
Морозов О.С.: «Пелена»?..
- Для подавления радиоуправляемых…
Морозов О.С.: А, это. Через одну машину в колонне у нас стояла эта глушилка.
- Подрывов не было?
Морозов О.С.: Нет, ездили всегда свободно. Не было ни разу.
- Инженерное обеспечение маршрута кто осуществлял? Своими силами?
Морозов О.С.: Нет, с нами всегда ездила группа обеспечения и прикрытия: морская пехота, специальные подразделения. Они и в городе нас прикрывали.
- При выполнении задач по разминированию отряд когда-нибудь подвергался нападению, обстрелам?
Морозов О.С.: Нападений не было. Бывало, что прилетали одна-две мины в наш район, метрах в 300 от нас. Вот и все. Нас всегда очень хорошо охраняли, ближе 3-4 километров «спецы» к нам никого не подпускали.
- Журналист Сапоньков, работающий в Сирии, сообщал о предотвращении попытки нападения смертника на наш лагерь в Пальмире.
Морозов О.С.: Скорее всего это было после нашего отъезда, когда уехала основная масса военнослужащих: саперы, хлебопекарня, медицинское подразделение (МОСН). Там остались «спецы» и, видимо, какая-то местная группировка боевиков пыталась прорваться. Но нас там уже не было.
- Потери в сводном отряде были?
Морозов О.С.: Нет, среди наших не было.
- С собой противогазы носили?
Кирияк В.В.: В основном, нет. Были слухи, что боевики могут организовать химическую атаку, но это были только слухи.
- На фотографиях из Сирии можно было увидеть бронеавтомобили «Рысь». Это были автомобили военной полиции, саперы на них не ездили?
Морозов О.С.: Мы на них не ездили, но в нашем лагере в Пальмире они стояли в парке. «Тигры» еще были. На них перемещалась, в основном, военная полиция и спецподразделения.
- Чем в Сирии занимается военная полиция?
Морозов О.С.: Тем же, чем и в повседневной жизни: соблюдение комендантского часа, соблюдение распорядка дня, соблюдение формы одежды. За нарушение полагалась строевая подготовка в выходные, как положено.
- Даже так?!
Морозов О.С.: Конкретно в Пальмире нет, но в Хмеймиме база, там боевых действий нет. Поэтому если нарушил, то в воскресенье с утра и до обеда занимаешься строевой подготовкой.
- В Пальмире тоже надо было соблюдать форму одежды?
Морозов О.С.: Да.
- Какая она там была?
Морозов О.С.: У нас было две формы одежды: полевая – пиксель песочный, и когда в лагере были, то нам выдавали шорты, футболку, кепку и берцы.
- То есть ходишь по лагерю и будь любезен соблюдать форму одежды?
Морозов О.С.: Да.
- Знаю, что в повседневной жизни на военную полицию военнослужащие часто обижаются. А в Сирии как было?
Морозов О.С.: Такая у них работа. Чего ж обижаться, у них своя работа, у нас своя.
- Местные жители в Тадморе были?
Морозов О.С.: Они появились в самом конце, когда мы уже закончили с исторической частью и заканчивали город. До этого их и не пускали.
- С ними как-то взаимодействовали?
Морозов О.С.: Да нет… В конце, когда они начали заезжать, то мы им говорили, что нельзя, здесь еще мины. Вот только тогда, когда мы прошли здание, написали «Мин нет», по-ихнему в том числе, - у нас были специальные трафареты, - тогда можно. А так мы с ними не общались, в том числе, из-за того, что была инструкция: с местным населением, с военными особо не контактировать.
- Как местные жители к вам относились? Если мимо проезжали, то руками махали?
Морозов О.С.: Да, радостно махали. Относятся как… не знаю… как к союзникам. Были настроены очень положительно к нам.
- С сирийскими солдатами доводилось взаимодействовать?
Морозов О.С.: Ни разу не довелось. Мы общались с курсантами из инженерного училища, которых наши преподаватели обучали разминированию.
- С ними вместе на задания выходили?
Морозов О.С.: Нет. Работали там сирийские саперы, но отдельно от нас. Не в исторической части, а в самом городе у них был свой участок.
- Преподаватели в разговорах как-нибудь отзывались о профессиональном уровне сирийских саперов, тех же курсантов?
Морозов О.С.: Отзывы слышал, что саперы у них хорошие. Из того, что им рассказывали наши преподаватели, они многое знали. Ну, кроме новых миноискателей типа ИНВУ. Хорошие ученики, слушают внимательно, записывают, задают много вопросов.
- В форме для жаркого климата комфортно было?
Морозов О.С.: Конкретно в Пальмире было замечательно. Там сухой и жаркий климат: очень жарко, но сухо. Погода шикарнейшая. Когда же приехали в Хмеймим, то было очень тяжело: влажность высокая, возле моря. Утром помылся, вышел, через пару минут уже опять весь вспотел. Очень тяжело было.
- В «цифре» зеленой расцветки в Сирии вообще не ходили?
Кирияк В.В.: Редко. В основном, когда уже на базе были, перед отъездом домой.
- «Песочки» один комплект был?
Кирияк В.В.: Один.
- А если постираться требуется?
Кирияк В.В.: Можно было использовать «цифру». Или шорты с майками. Но там все быстро высыхало, буквально 20-30 минут. У нас там были стиральные машинки, откуда ее практически сухой вынимали.
- После нежаркой средней полосы России народ по приезду не «посгорал» на солнце?
Кирияк В.В.: На следующий день или через день у меня уже спина, руки красные были. Домой вернулись, смотришь на людей, все белоснежные, а мы как будто только из солярия вышли. На нас еще так смотрели, оглядывались.
- Что делали, чтобы легче жару было переносить?
Морозов О.С.: Самое главное, что я для себя усвоил: не пить до обеда. Стоит сделать пару глотков и тебе постоянно хочется пить. А до обеда терпишь и вроде и пить не хочется. Первые два дня тяжело, потом привыкаешь, не пьешь до обеда и нормально. С собой можно даже воду не таскать.
- Собак обливали водой, купали, чтобы они легче жару переносили?
Кирияк В.В.: На задаче этого старались не делать, потому что собака грязной становится. Валяться-то любит по земле. А на базе купали.
- Воду во фляжках носили или же брали бутылки с ней?
Морозов О.С.: Каждый день выдавали по две полуторалитровых бутылки воды на человека. Выпивали всю.
- Не пробовали в воду соль кидать, чтобы пить меньше хотелось?
Морозов О.С.: Нет, не экспериментировали. Поначалу выдавали две бутылки воды, а потом приехала СКО и пили воду уже без ограничений.
- Говорят, что в лагере была пробурена скважина для воды?
Морозов О.С.: Да. Оттуда СКО воду и фильтровала.
- Дизентерия была?
Морозов О.С.: Не было. Были случаи, но это скорее не от воды, а от климата: по первой неделе у кого-то рвота была. Но начальник медицинской службы с нашей части быстро отреагировал, сапер день-два отлежался в палатке, ему полегчало и приступил к выполнению задачи.
- В тему медицины: перед вылетом прививки делали?
Морозов О.С.: Да. От гепатита С и прочего.
- В Пальмире жили в лагере с кондиционерами в вагончиках?
Морозов О.С.: Да.
- А в Тиасе?
Морозов О.С.: В палатках. Там была очень странная погода. Начало апреля, днем было очень жарко, а ночью очень холодно. Мы спали в бушлатах. Земля очень быстро остывала и ночами было нереально холодно. В бушлате иногда спишь и замерзаешь. Потом апрель кончился и стало совсем тепло.
- Палатки были обычные – УСБ-56?
Морозов О.С.: Нет. Это были немецкие [вероятно речь идет об отечественных палатках, идущих в комплекте к лагерю АПЛ-500. - прим.] палатки: прорезиненные, с теплоизоляцией. В комплекте к палатке шел огромный генератор, а к нему шел кондиционер, который мог подогревать, если холодно.
- Так понимаю, что всегда спали на кроватях? Спальники не приходилось использовать?
Морозов О.С.: Когда было холодно, то я спал в спальнике на кровати.
- Поди еще и сверху одеялом укрывались?
Морозов О.С.: Ну да.
- По ночам какие-нибудь злобные насекомые не доставали?
Морозов О.С.: Поначалу был период – дня два-три – когда комары… или что-то типа мошкары, которая по ночам кусала. В результате чешешься, огромные красные пятна.
- Москитные сетки были?
Морозов О.С.: Нет. Но при работе на песчаной форме есть москитная сетка.
- Чем кормили на выездах? Сухими пайками?
Морозов О.С.: Первые два-три дня – обычными сухими пайками. А потом развернули полевую кухню. Даже когда мы еще не жили в Пальмире, то с нами на задачу всегда выезжала полевая кухня. В Тиасе мы завтракаем, потом выезжаем на разминирование, кухня нам там готовит обед. Снимаем ОВРы, сушимся, переодеваемся и идем в столовую на обед. Потом час-полтора отдыхаем, пока жара не спадет. Затем выполняем задачи до 18 часов, возвращаемся в Тиас и ужинаем.
- В столовой в качестве обслуживающего персонала были военнослужащие?
Морозов О.С.: Да. Сначала только наши были, а потом приехали специальные повара.
- Как часто можно было искупаться в Тиасе и в лагере в Пальмире?
Морозов О.С.: В Тиасе каждый вечер. Была стационарная на базе ЗиЛ баня, каждый вечер после ужина можно было сразу искупаться. В Пальмире в лагере были и душевые, и баня. Поначалу баня была кунговая, а потом привезли комплекс на базе «Камаза»: прорезиненная палатка с душем.
- Воду надо было экономить?
Морозов О.С.: Нет, ограничений не было. Единственное, что надо было помыться до 10 вечера, потому что потом идет мыться МОСН, женский персонал.
- В лагере был развернут ЗРПК «Панцирь». Вам говорили, зачем его поставили?
Морозов О.С.: Нет.
- После разминирования лагерь в Пальмире передали сирийцам?
Морозов О.С.: Нет, все кунги забрали. Часть переехала в Хмеймим, часть – в другое место.
- Последняя группа вопросов. Насколько легко или же тяжело было приспособиться к боевой обстановке?
Морозов О.С.: Я бы не сказал, что было тяжело. Когда ты профессионал своего дела, когда знаешь, что ты делаешь, то от обстановки уже не зависит. Да, есть немного нервов, но если ты знаешь свое дело, то все делаешь автоматически. Я не испытывал дискомфорта ни на учениях, ни на боевых действиях, для меня они были практически одинаковы.
- Подкидывал ли противник задачки, с которыми сталкиваешься и понимаешь, что на полигоне с таким не встречался?
Морозов О.С.: Ну вот с той же самой «гирляндой»… Я с таким не сталкивался и, если бы преподаватель нам об этом не рассказывал, то и внимания не обратил бы. Это новый вид «нажимника», который раньше ни у нас, ни в Сирии не применялся. В первый день, когда его нашли, туда преподаватели съездили, командный состав. После провели с нами занятия, слайд-шоу сделали, разъяснили что это, как это, как устроено. Если б не показали, то это было бы в новинку для меня.
- Полученный там опыт преобразовали в какое-нибудь учебное пособие, методический материал?
Морозов О.С.: Преподаватели собрали хорошую учебно-материальную базу, которая сейчас находится у нас в части. На ней уже обучаются наши саперы.
- Вы были на том самом концерте Гергиева?
Морозов О.С.: Да. Перед мероприятием раз десять все проверили в тот день, само выступление было под вечер. Даже зная, что вокруг охранение, после месяца, проведенного в Пальмире, было немножко неуютно сидеть на концерте без оружия. Но сам концерт был впечатляющим, мне очень понравилось.
- Какие впечатления от исторической части Пальмиры?
Морозов О.С.: Конечно многое разрушено. Думаю, когда все было целым, место было прекрасным. Интересно было увидеть, проходя участок, римские надписи, резные камни, столбы, которые стоят много лет. Думаю, это было невероятно красивое место. Оно и сейчас красивое, но многое было разрушено.
- Общие впечатления от командировки?
Морозов О.С.: Положительные. Это большой опыт для меня. Я бы, наверное, с радостью туда поехал еще раз на выполнение задач.
Кирияк В.В.: Мне понравилось. Первая моя серьезная командировка - много нового, хороший опыт. Если представится такая возможность, то не откажусь поехать снова.
- Контракт продлевать будете?
Кирияк В.В.: Естественно. У меня изначально были мысли уже до конца быть военным. Я нашел себя, именно здесь нашел любимое занятие, любимую работу.
- Большое спасибо!